Катерина лежала тихо, боясь, пошевелится. Проснулась она давно, но вставать и вылезать из-под теплого одеяла не хотелось. Лежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Как это бывает, думала ни о чем и обо всем сразу. Мысли, как репейник, цеплялись одна за другую и тянулись какими- то длинными нитями в ее голове.
« Так… Мясо из холодильной камеры достала, муку еще с вечера просеяла, капуста обжаренная стоит в сковороде под крышкой, рис и яйца отварены и приготовлены, только смешать осталось. Банку с яблочным повидлом достала еще на прошлой неделе. Вроде все готово. Вот полежу еще минут десять и пойду ставить тесто: пока подойдет, пока раскидаю, пока пеку, глядишь, все успею ко времени» — думала женщина, все еще оставаясь в кровати. Она нежилась под новым стеганым шерстяным одеялом, заправленным в цветастый бязевый пододеяльник.
Слышно было, как на краю деревни лает собака, кто-то торопливыми шагами прошел мимо окон по дороге. И все опять стихло. В доме было уже прохладно, как это бывает по утрам и безмолвно. Лишь где-то на чердаке слышалась возня мышей, а может просто казалось.
«Надо кошку завести, мышей распугать, да и веселее, когда в доме котейка урчит» — рассуждала про себя Катерина.
Потянувшись в кровати еще раз, резко отбросила в сторону одеяло, села на кровати и опустила босые ноги на пол.
«Не холодный. Хорошо, что прошлым летом утеплили полы. Теперь теплые носки можно не одевать, а ходить прямо так. А ведь откладывала весь год, хотела в отпуск поехать на море. Была однажды, в детстве, вот и теперь решила съездить. Не получилось. Но денег совсем не жаль, хотя, они все и ушли на ремонт полов в доме. Зато теперь полы, вот какие ровные и теплые» — радовалась хозяйка.
Оделась по-домашнему, умылась, провела по волосам расческой, повязала косыночку — пироги ведь затеяла. Проходя мимо зеркала, на минуту задержала взгляд. В зеркальной раме отражалась еще не старая симпатичная женщина. Волосы были осветлены прядками так, что седина была почти не заметна. А вот мешки под глазами кричали: «Пятьдесят!»
Опустив глаза, Катерина вздохнула, прошла в кухню. Её руки быстро делали привычную для любой женщины работу: мыли, чистили, перемешивали, смазывали противни, переворачивали, выкладывали и опять что-то мыли под струей теплой воды.
Пироги удались. Они были все разные по размеру. Чтобы не путать начинки, Катерина их делала еще и разной формы. Из оставшегося теста ножом нарезала веток и цветочков, разложила поверх слепленных. Кто-то из знакомых однажды, увидев Катины пироги, сказал: « Прикольные такие, с цветочками!» Женщине было приятно слышать, но зардевшись, виду не подала.
Выложив готовые пироги на чистые салфетки, щедро смазала разогретым сливочным маслом. Поправила косынку на голове и вышла на крыльцо глотнуть чистого свежего воздуха.
Дачники еще только просыпались и выходили из своих красивых домов на террасы с кофе и сигаретами. Завидев Катерину, кивали ей, приветствуя. Кто – то из них молча, махал рукой.
Катя наклонилась, поправила коврик – циновку перед входной дверью и вошла в свой теплый, уютный, но уже достаточно старый дом, где вкусно пахло приготовленной едой. На столе лежали и манили ароматным запахом пироги. В мультиварке уже на режиме «тушение» стояла вкусно пахнущая картошечка с мясом. А в холодильнике ожидал, разлитый с вечера холодец, с мелко нарубленным чесночком.
— Ну вот, все готово! – произнесла вслух Катерина и опять глубоко вздохнула. Налила в большую пузатую чашку свой любимый зеленый и села чаевничать. Взяла пирожок с капустой, надкусила и вдруг почувствовала, как по разрумяненной от жаркой печки щеке, побежала слеза.
Одна…. Куда ни посмотри — кругом одна. Сын уехал года два назад в город. Девушку там нашел — живут. Вроде радоваться бы. Говорят, что все хорошо, а может только сказали так нарочно, чтобы ее мать не расстраивать. Брат с семьей живет недалеко, в райцентре, но приезжают редко. Соседи, да иногда подружка, забегут на огонек, да и то, только на минутку. Так вот и получается: вроде бы и среди людей живет, а куда не кинь — одинокая.
На улице громко заговорили. По голосу узнала соседку Валентину, второй голос был ей не знаком. Катерина вышла во двор. Так и есть. Валентина что-то громко говорила своей городской гостье и все время показывала на деревенские дома по порядку. Наверное, рассказывала, кто в каком доме живет. Дошла очередь и до Катиного дома. Как только обе женщины повернулись в ее сторону, соседка закричала бодро и весело:
— Здравствуй, Катюша! Гляжу, с утра свет в окне горит, а как пирогами потянуло, сразу смекнула — печешь!- крикнула соседка, помахав Кате рукой.
— Валюша, заходи на пироги и гостью свою веди. Угощения всем хватит,- обрадовалась женщина, что появилась возможность кого-то щедро накормить.
— Ой, Катенька, может позже. С подпола еще гостинцы достать нужно. Вот отправим своих в город. Дома приберу немножко, может тогда вечерком и забегу — соседка, суетливо пошла по делам, а Катерина медленность поплелась к себе.
День тянулся, как никогда долго. Мимо Катиного дома по дороге проезжали машины. Чужие гости разъезжались по городам, увозя в багажниках деревенские подарки. Редко проходили свои, деревенские. Приветствовали, сидящую на крылечке Катерину, кто-то останавливался поговорить или просто перекинуться парой слов. Как не зазывала в гости на пироги, все спешили по своим делам и к своим гостям. Удалось пристроить лишь несколько пирожков, которыми с удовольствием угостились ребятишки, да пенсионерка Нина Степановна взяла несколько штук — дать зятю в дорогу.
Вечером Катерина дольше обычного возилась в кухне, посматривая краем глаза на еще довольно приличную горку румяных пирожков.
« Для кого столько напекла? Кому их теперь есть?»- задавала себе вопрос.
Глаза затуманили слезы, перехватило дыхание. А здесь еще заметила, как стрелка часов предательски подползает на отметку «одиннадцать». Валентина уже не придет, поняла Катя.
Злой гадюкой зашевелилась где-то внутри тоска, жалость к себе прорвала сосуд терпения. Слезы брызнули из глаз и побежали по лицу еще довольно молодой и красивой женщины. Руки сжались в кулачки и вдруг…. Катерина размахнулась и одним резким движением смахнула все испеченные пироги разом со стола на пол.
Рыдания вырвались наружу. Женщина плакала: горько, надрывно, отчаянно. Слезы душили, а стоны рвались, откуда — то из самой груди. Плечи вздрагивали, а руки повисли вдоль тела плетьми. Скинув с головы цветную косынку, вытерла заплаканное лицо и небрежно кинула ее на стул. Тихо опустилась на колени. На мгновение замерла, откинула рукой челку назад и стала собирать разлетевшиеся по полу пирожки, отправляя их тут же в ведро у порога.
Все еще всхлипывая, выбросила салфетки, вытерла стол и подмела пол на кухне. То ли от горьких слез, то ли от досады, Катерине вдруг стало душно и тесно в доме. Накинув старый жакет, быстрыми шагами выбежала во двор. И только здесь почувствовала себя на свободе. Ощутила легкий озноб по всему телу от вечерней прохлады, по спине побежал легкий холодок.
«Вот если бы нашелся какой- нибудь человек. Пусть не очень веселый и пусть не совсем молодой и красивый. Пусть даже с детьми или чуть суровый — это ведь ничего»- рассуждала про себя женщина. «Только бы умел заботиться, да помочь хотел бы мне по хозяйству немножко. А там глядишь, как мама говорит «стерпится — слюбится». О любви Катерина уже давно не мечтала. Так чтобы спокойно было, чтоб непьющий сильно, да чтобы не одна. А Катерина уж была бы и заботливой, и работящей, а уж если сердечко дрогнуло бы, то отлюбила бы за все годы одиночества разом.
Так думала женщина, подняв глаза на небо и разглядывая перламутровые бусинки звезд.
Впервые вдруг захотелось поговорить с НИМ. С тем, в кого верила бабушка и мама. Сама же Катерина верила тайно, где-то глубоко у самого сердца. Просить хотела об избавлении: от одиночества и горькой женской доли, от тоски и печали.
Всматриваясь в звездную пудру, тихонько произнесла: «Господи!» – замерла, испугавшись своего тихого голоса Катя, и уже подумав, тише прошептала: « Пусть там, у сына, в городе все будет хорошо. Пусть у него все наладится. Помоги ему, Господи!».
Произнесла свою тихую молитву Катерина и на душе стало вновь светло. Опустив плечи и закинув полы жакета, побрела закрывать на ночь калитку, заперла щеколды дверей и, выключив свет, разделась в темноте. Юркнула под новое теплое одеяло в цветастом пододеяльнике и намаявшись за день, крепко уснула. Одна…….
(Автор рассказа Елена)
